Рассказывая о Давиде, мы остановились на том, что он совершил прелюбодеяние с Вирсавией, и лишь Бог и сам Давид знали об этом. Мы ожидали появления Нафана и услышали, как он назвал тот момент греха, который был забыт Давидом, но которым был более всего обеспокоен Бог, а именно то, что он похитил жену у одного из своих солдат.
Тем не менее, рассказ не окончен. Вопиюще зло, когда он лишает бедняка овечки, пожалев взять овечку из своего стада, но еще более ужасно то, что за этим последовало. Я имею в виду, конечно, фактическое убийство Урии, мужа Вирсавии. Те, кто лишь поверхностно знаком с Писанием, считают, что Давид убрал со своей дороги мужа Вирсавии, чтобы самому обладать ею, и что побудило его на этот поступок желание и любовь к Вирсавии. При более внимательном прочтении становится ясно, что поступок Давида был намного хуже. Он действовал лишь из любви к себе.
В рассказе нет ни малейшего намека на страстное желание Давида сделать Вирсавию своей женой, что немного облегчало бы его вину. Факты таковы: Давид с удовольствием оставил бы ситуацию как есть, получив удовольствие от проведенного с Вирсавией времени, если бы она не сообщила ему, что беременна. Урия был на войне, и его не было дома много месяцев; если бы Вирсавия родила ребенка, тайна была бы раскрыта и Давид, царь, был бы разоблачен. Ситуация была тем более серьезна, что закон Моисеев очень сурово осуждал прелюбодеяние, требуя за нарушение смертной казни, хотя непонятно, насколько часто это приводилось в исполнение. Чтобы замести следы, Давид вызвал к себе Урию под предлогом того, что ему необходима информация о ходе войны. Узнав новости, Давид повелел ему идти домой и провести ночь с женой. Если бы Урия сделал это, все подумали бы, что ребенок, который родится, - ребенок Урии, что и надо было Давиду. Но Урия был настолько преданным солдатом, что предпочел спать у дверей царского дворца со стражей Давида. Когда на следующее утро Давид спросил его, почему он не пошел домой, Урия ответил: "Ковчег и Израиль и Иуда находятся в шатрах, и господин мой Иоав и рабы господина моего пребывают в поле, а я вошел бы в дом свой есть и пить и спать со своею женою! клянусь твоею жизнью и жизнью души твоей, этого я не сделаю" (2 Царств 11:11).
Потерпев неудачу в попытке скрыть свой поступок, Давид предпринял другую попытку на следующую ночь, и, пригласив его к себе на ужин и напоив его допьяна, он был уверен, что тот захочет свою жену. Но вновь Урия предпочел преданно спать у дверей, как все солдаты. Давид пришел в отчаяние, и, чтобы скрыть свой грех, ему осталось одно - приказать генералу послать Урию в самое опасное место сражения, где почти наверняка он будет убит, так что Давид сможет взять в жены Вирсавию, ребенок будет рожден в браке, и никто не узнает, что до брака они состояли в незаконной связи. Итак, перед нами душераздирающая картина: преданный солдат несет в запечатанном конверте собственный смертный приговор. Он уже доказал свою верность, и Давид знал, что может быть уверен в том, что Урия не вскроет письмо. В любом случае, возможно, он неграмотен, и, даже осмелившись открыть письмо, он не сможет его прочитать. Все произошло по плану, ничто не помешало; в следующей схватке Урия пал одним из первых. Давид сделал это не из какой-либо особой любви к Вирсавии. Она была ему нужна для минутного удовольствия, ни для чего более. Он сделал это, беспокоясь за свое жалкое "я" и за свою репутацию. Чтобы спасти себя от позора, он был готов убить другого человека. Он возложил жизнь невинного человека на алтарь своей репутации. В свете всех моральных оттенков рассказа был ли когда-либо совершен более циничный и подлый поступок? Но как бы ни было это ясно нам, когда мы читаем эту историю, Давиду это еще не было ясно. Он так хорошо все обдумал, что совершенно не обратил внимания на тот факт, что он настоящий убийца. Он понимал, что совершил определенное зло, что он распутен и подчинился сексуальному инстинкту, но убийства он не видел. Мы можем судить о его взглядах на эту сторону своего поведения по его замечанию, когда генерал Иоав прислал ему весть о смерти Урии: "Пусть не смущает тебя это дело; ибо меч поядает иногда того, иногда сего" (2 Цар.11:25). Необходимо было, чтобы пророк Нафан открыл ему этот момент, и Давид был потрясен, когда увидел его. Нафан сказал: "Зачем же ты пренебрег слово Господа, сделав зло пред очами Его? Урию Хеттеянина ты поразил мечом; жену его взял себе в жены, а его ты убил мечом Аммонитян" (2 Цар. 12:9).
Здесь перед нами другой забытый момент, который почти всегда присутствует в неправильном сексуальном поведении, - это преувеличенное двуличие, к которому человеку приходится прибегать, чтобы скрыть, что он или она продолжают делать. Это то, что Библия называет "прилагать грех ко греху" (Ис.30:1). Ко греху неправильного сексуального поведения и распутного образа жизни прилагается соответствующий им грех лжи, обмана, притворства, игривости, уверток - всего, что используется, чтобы скрыть, что произошло или продолжает происходить. В любой ситуации неправильного сексуального поведения, о которой мы когда-либо слышали, мы можем допустить, что сплетена была паутина лжи, пока все не стало известно. Возможно, уверток было не столько, сколько их было у Давида (возможно, если бы мы могли потерять столько же, сколько царь, мы поступили бы не лучше); но, обманывая родителей, жену или мужа, в глазах Бога мы так же виновны, как и Давид. Позвольте мне спросить вас: каясь перед Богом, покаялись ли вы в этом? И если Бог покажет нам как, - захотим ли мы все исправить? В наше время обман, выручающий нас и избавляющий от проблем, не считают за зло. Для Бога это не так. Библия делает основное заявление о Боге, говоря: "Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы" (1 Ин.1:5). В Новом Завете слова "свет" и "тьма" не просто неопределенные синонимы добра и зла. Свет значит то, что обнаруживает истинную сущность вещей, тьма - то, что скрывает. Это придает новый смысл знакомому многим стиху. Этот стих говорит о том, что Бог обнаруживает суть вещей; что Он показывает все таким, как есть: наши побуждения и мысли, а также и наши действия; и ничто нельзя скрыть от Него. Основой нашего подхода к нему должна быть истина. "Ты возлюбил истину в сердце" (Пс. 50:8). Но как чуждо это нам, в действительности существующим во тьме. Наша естественная реакция - не стремиться к свету, а скорее избегать его, поскольку нам есть, что скрывать о себе; ибо "всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы" (Ин.3:20). Если приподнять большой камень, можно увидеть множество букашек, отчаянно старающихся уползти в трещины и щели. Это существа из тьмы, тьма для них дом, и, когда свет проникает в него, единственное их желание - вновь исчезнуть во тьме. Таковы и сыновья человеческие, независимо от того, касается ли это их сексуальных грехов или каких-либо других. В отрывке, где говорится, что Бог есть свет и тьма не объяла Его, нам обещана удивительная благодать, если мы хотим ходить "во свете, подобно как Он во свете" (1 Ин.1:7), что, конечно, противоположно стремлению скрыть грех. Сначала нам обещано "общение друг с другом" (1 Ин. 1:7). Это значит, что Бог всегда может иметь общение с человеком, который совершенно честен по отношению к себе и своему греху, независимо от того, насколько тяжек его грех. Скорее честность, чем святость, является основным требованием в наших взаимоотношениях с Богом. В действительности первым шагом на пути к святости является признание нашей греховности. Простая истина состоит в том, что Бог способен на все для человека, который не скрывает от Него ничего и честен с Ним. И более того, слова "общение друг с другом" также предлагают возможность общения с другими людьми, ибо они не могут искренне общаться с человеком, носящим маску. И это в самом деле чудесно, ибо насколько мы чувствуем себя изолированными от других людей, пока не становимся честными!
Но более, чем только общение, обещано такому человеку. Далее в стихе говорится: "И кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха”. Сердце и совесть человека, пришедшего к Богу и глубоко и честно раскаявшегося в своем грехе, омыты белее снега ни чем иным, как кровию Иисуса Христа. Эта драгоценная кровь говорит о приговоре, который Господь Иисус Христос полностью претерпел на кресте Голгофы. Нет ничего более утешительного для измученной совести, и чувство стыда, под влиянием которого она могла бы действовать, ничто по сравнению с тем, что было предуготовано и выполнено Сыном Божьим, когда Он принес Себя в жертву на кресте за этого человека. И, воскресив Иисуса из мертвых, Бог убедительно доказал, что Он удовлетворен тем, что сделал Его Сын для искупления грехов мира.
Если бы Иисус не заплатил долга, Он бы никогда не принес освобождения.
И с очищением Его кровью приходит вся помощь и исцеление, и именно в ситуациях, когда на нас снисходит благодать Божья, но об этом дальше. Итак, здесь перед нами еще один забытый момент - двойственность, которая всегда приходит с грехом. Давайте же в обещаниях исцеляющей благодати Божией обретем стимул покаяться даже в этом.
Р. Х.