А теперь я перехожу к той части христианской морали, в которой она особенно резко отличается от всех прочих учений о нравственности. Существует один порок, от которого ни один человек в мире не свободен, который каждому ненавистен в других, но в котором вряд ли кто-либо, кроме христиан, считает повинным себя. Люди могут признаваться в своей раздражительности или трусости, в том, что они теряют голову от женщин или вина. Но только христиане признаются в этих своих качествах как в пороках, тогда как нехристиане крайне редко проявляют хотя бы лёгкую снисходительность к таким порокам в других. Нет другого такого порока, который был бы более отвратительным в других и наименее сознаваемым его обладателями, - порока, который мы тем больше ненавидим в других, чем сильнее заражены им сами.
Порок, о котором я говорю, это гордыня или самомнение - свойство, противоположное христианскому смирению. Помните, говоря о нравственности в половых отношениях, я предупреждал вас, что не она является сердцевиной христианской морали? Вот теперь мы и подошли к этой сердцевине. Согласно учению христианских наставников, самым главным пороком, самым страшным злом является гордость. Распутство, гнев, жадность, пьянство и тому подобное - мелочи по сравнению с ним. Именно гордыня сделала дьявола дьяволом; она-то и приводит ко всем прочим грехам - это абсолютно враждебное Богу состояние духа. Если это кажется вам преувеличением, подумайте заново. Только что я сказал, что, чем у человека больше гордости, тем неприятнее ему гордость в других. Выяснить, насколько вы горды, проще всего, задав себе вопрос: «Насколько мне неприятно, когда другие унижают или не замечают меня, вмешиваются в мои дела, относятся ко мне покровительственно, хвастаются в моём присутствии?». Дело в том, что гордость каждого человека соперничает с гордостью другого. Я досадую на человека, ставшего центром внимания на вечере, потому что сам бы хотел быть этим центром. Два знатока всегда сцепляются в споре. Следует ясно понять, что гордыне органически присущ дух соперничества, тогда как для всех остальных пороков соперничество, так сказать, не обязательно Гордыня, гордость довольствуется не просто обладанием чем-либо, но обладанием чем-то большим, что есть у другого. Мы говорим, что люди гордятся богатством, способностями, красотой. Это неточно. Они гордятся собой - тем, что они богаче, способнее или красивее других. Если бы все были одинаково богаты, способны и красивы, людям нечем было бы гордиться. Гордиться заставляет нас сравнение - приятное сознание, что мы выше или лучше других. Как только соперничество исчезает, исчезает и гордость. Потому-то я и говорю, что гордости присущ дух соперничества, а другим порокам - нет. Вожделение может привести двух мужчин к соперничеству, если они желают обладать одной и той же девушкой. Но это только случайность. Ведь они точно так же могли бы увлечься разными девушками. Но гордый человек уведёт вашу девушку не потому, что он её желает, но исключительно чтобы доказать своё превосходство над вами. Жадность может толкнуть на соперничество людей, которые испытывают нехватку в чём-либо, но гордый человек даже не испытывая ни в чём недостатка, имея больше, чем ему надо, будет стараться приобрести ещё больше только для того, чтобы укрепиться в своей власти. Почти всё зло в мире, приписываемое жадности или эгоизму, на самом деле является результатом гордости.
Возьмите, к примеру, деньги. Разумеется, жадность заставляет человека желать большего богатства, чтобы жить в хорошем доме, приятнее проводить отпуск, вкуснее пить. Но всё это до определённого предела. Что заставляет человека с годовым доходом в десять тысяч фунтов стерлингов стремиться к двадцати тысячам? Отнюдь не жажда больших удовольствий: десять тысяч позволяют ему жить со всей роскошью, какой только может желать человек. Это гордость рождает в нём желание быть богаче других, и - ещё больше - жажда власти. Потому что именно власть доставляет гордости наибольшее удовлетворение: ничто так не способствует чувству превосходства над другими, как возможность играть другими людьми, как пешками. Что заставляет хорошенькую девушку сеять несчастье повсюду, собирая вокруг себя поклонников? Уж конечно, не сексуальный инстинкт. Такого рода девушки, как правило, фригидны. Ими движет гордость. Что заставляет политического лидера или целую нацию постоянно стремиться к новым завоеваниям, желая получить всё больше и больше? - опять-таки гордость. Гордости органически присущ дух соперничества. Вот почему она не знает удовлетворения. Если я горд, то пока есть в мире хоть один человек, который могущественнее, богаче или умнее меня, он мне соперник и враг.
Христиане правы с начала мира, гордость это главная причина несчастий каждого народа и каждой семьи. Другие пороки могут порой объединять людей: Чувство товарищества, веселье и дружба могут процветать среди пьяниц и распутников. Но гордость всегда чревата враждой; она и есть вражда - вражда не только между людьми, но и между человеком и Богом.
Бог ставит вас перед лицом чего-то, во всех отношениях неизмеримо превосходящего вас. Бога вообще невозможно постигнуть иначе, как бесконечно могучую силу, в сравнении с которым вы бесконечно малы. Если вы горды, Бог вам вообще недоступен. Гордый смотрит на людей и на вещи свысока и, конечно, глядя на весь мир сверху вниз, не может заметить того, что над ним.
Тут возникает труднейший вопрос: как могут люди, насквозь проеденные гордостью, как ржавчиной, говорить, что верят в Бога и считать себя глубоко верующими? Боюсь, это означает, что они поклоняются воображаемому богу. На словах они признают себя ничтожно малыми перед лицом этого призрачного бога, но в действительности убеждены в том, что Он одобряет их и считает, что они гораздо лучше прочих людей. За грош воображаемого смирения перед Ним они берут на рубль гордости перед своими собратьями. О них-то, возможно, и думал Христос, когда говорил, что некоторые будут проповедовать о Нём и изгонять бесов Его именем, а в конце мира поймут, что Он никогда их не знал. Каждый из нас в любой момент рискует попасть в эту ловушку. К счастью, мы можем проверить себя: всякий раз, когда нам начинает казаться, что мы лучше других, потому что живём религиозной жизнью, мы можем быть уверены, что чувство это не от Бога, а от дьявола. Верный признак действительного присутствия Бога в вашей жизни - это либо полное забывание себя, либо ощущение себя комком грязи. Лучше совсем забыть о себе.
Это ужасно, что самый страшный из всех пороков может проникнуть прямо в сердцевину нашей религиозной жизни. Но это и понятно. Другие, менее тяжкие пороки исходят от дьявола, воздействующего на нас через нашу животную природу. А этот порок проникает в нас не через животную природу, а непосредственно из ада. Природа его - чисто духовная, а следовательно, и действие - более утончённо и смертоносно. Вот почему гордость иногда можно использовать для исправления более простых пороков. Учителя часто взывают к гордости (или, как они это называют, к самоуважению) мальчика, чтобы заставить его вести себя хорошо. Многим удаётся преодолеть в себе трусость, распущенность или раздражительность, потому что они приходят к мысли, что эти пороки ниже их человеческого достоинства - это от гордости... Дьявол потешается. Он вполне удовлетворён тем, что вы становитесь целомудренными, храбрыми, сдержанными, подчиняясь установленному им над вами диктату гордости; он точно так же был бы рад, если бы вы избавились от простуды, позволив ему подсунуть вам рак. Ибо гордость это духовный рак; она пожирает самую возможность любви и даже здравого смысла.
Прежде чем покончить с этой темой, я должен предостеречь вас от нескольких возможных ошибок:
1. Если вы испытываете удовольствие от похвалы, это не свидетельствует о вашей гордости. Ребёнок, которого похлопали по плечу за хорошо выученный урок, женщина, чью красоту превозносит её возлюбленный, спасённая душа, которой Христос говорит «Молодец!»: все они - радуются похвале. И так оно и должно быть, ибо эта радость вызвана не тем, что вы собой представляете, а тем, что вы порадовали кого-то. Беда начинается, когда приходит мысль «как хорошо, что я доставил ему удовольствие», которая ведёт к другой мысли: «Какой же я молодец, что сделал это!». Чем больше вы восхищаетесь собой, и чем меньше удовольствия испытываете от похвалы, тем хуже вы становитесь. Если же вы настолько восхищаетесь собой, что похвала вам уже ни к чему, то вы достигли низшей точки...
Вот почему тщеславие - это поверхностное проявление гордости, - наименее опасно и наиболее простительно. Тщеславный человек жаждет похвал, одобрения, восхищения и постоянно напрашивается на комплименты. Это недостаток, но недостаток ребяческий, возможно даже, парадоксальным образом говорящий о скромности. Он свидетельствует о том, что вы ещё не полностью довольствуетесь самовосхищением, что вы ещё цените мнение других людей, ищете их внимания и одобрения, - что вы все ещё человечны.
Подлинная чёрная бесовская гордость владеет вами, если вы относитесь к другим с таким высокомерием, что вам и дела нет до того, что они о вас думают. Вполне правильно - и в этом наш долг - не заботиться о мнении других людей, если мы заботимся только о том, как наши поступки выглядят в глазах Бога. Но гордый человек не обращает внимания на других по иной причине. Он говорит: «Почему я должен добиваться аплодисментов этой толпы, когда их мнение ничего не стоит. И даже, если бы и стоило, мне ли краснеть от удовольствия от комплимента, как девчонке, впервые приглашённой на танец? Нет - я цельный, взрослый человек, всё, что я сделал, я сделал во имя своих собственных идеалов, или благодаря моему артистическому таланту, или следуя семейным традициям, или, короче говоря, потому что таков я сам. Толпе это нравится? Её дело! Для меня она - ничто». В подобных случаях настоящая, достигшая предела гордость может препятствовать тщеславию, ибо, как я сказал раньше, дьявол любит «исцелять» мелкие недостатки, заменяя их крупными. Мы должны стараться освободиться от тщеславия, но при этом обходиться без помощи гордости; из двух зол выбирают меньшее.
2. Англичане часто говорят: «я горжусь...». Человек гордится своим сыном или отцом, или своей школой, или своим полком. Возникает вопрос: является ли грехом такого рода гордость? Думаю, это зависит от того, что кроется под выражением «я горжусь чем-то» Очень часто это означает «искренне восхищаться чем- то». Такое восхищение, безусловно, далеко от греха. Но возможно, что человек, говорящий «я горжусь...», похваляется известностью своего отца или своей принадлежностью к прославленному полку. Это уже явный дефект. Но и это лучше, чем просто гордиться собой. Любить кого-то, кроме самого себя, и восхищаться им - уже шаг прочь от полной духовной гибели; однако, не будет нам покоя, пока мы любим и восхищаемся чем-то больше, чем любим Бога и восхищаемся Им.
3. Не следует думать, что Бог запрещает гордиться, потому что это оскорбляет Его, или что Он требует от нас смирения как дани Своему Величию, как будто Бог и Сам горд. Он ничуть не беспокоится о своем величии. Он хочет, чтобы мы познали Его. Он хочет дать нам Себя. А Он и мы настолько несоизмеримы, что, действительно прикоснувшись к Нему, мы покоримся Ему невольно, с восторгом и почувствуем при этом бесконечное облегчение, раз и навсегда избавившись от глупой бессмысленной заботы о собственном достоинстве, которая всю жизнь причиняла нам беспокойство и неприятности. Он старается сделать нас смиренными, чтобы дать нам возможность такого обновления. Он пытается освободить нас от массы уродливых глупых вещей, в которые мы рядимся, как спесивые глупцы. Я бы и сам хотел быть более смиренным, тогда, может быть, я смог бы лучше рассказать вам о том, какое это, должно быть, облегчение - сбросить маскарадный костюм, ложную личину со всеми ее «полюбуйтесь на меня» и «ну, чем я не хорош», со всем её притворством и позированием. Даже приближение к такому состоянию, хотя бы на мгновение, похоже на глоток холодной воды в пустыне.
4. Не думайте, что если нам встретиться подлинно смиренный человек, вы распознаете в нём то, что в наши дни люди принимают за смирение: он не будет вкрадчивым и елейным, не будет говорить о своём ничтожестве. Вероятно, на вас он произведёт впечатление человека весёлого и умного, живо интересующегося тем, что вы говорили ему. Если он вам не понравится, то только потому, что вы почувствуете лёгкую зависть к человеку, который так легко радуется жизни. Он, этот человек, не будет думать о смирении, он вообще не будет думать о себе.
Если кто-то желает стать смиренным, я полагаю, что могу подсказать ему, как сделать первый шаг. А первый шаг - это осознать свою гордость, И шаг этот самый важный. Во всяком случае, прежде этого вообще ничего нельзя сделать. Если вы думаете, что вы не тщеславны, значит, на самом деле вы тщеславны.
К. Л.